в маленькую щель между стеной и потолком. На торчащую ручку вешаю куртку как на вешалку, полностью закрыв объектив камеры. Обезопасив себя от "вездесущего ока" Саныча встаю на поручень и с помощью инструментов из маникюрного набора вскрываю большую квадратную лампу в потолке, начиная добираться до её основания. Руки предательски ходят ходуном от волнения, а времени совсем не осталось. Быстрей-быстрей-быстрей, нужно успеть пока сюда не поднялся начальник охраны.
– Фу-ух! – победоносно выдыхаю, когда основание лампы поддаётся моим потугам, раскрывая полумрак шахты лифта.
Отодвигаю внутренности потолка, насколько это возможно, и схватившись за края импровизированного люка, подтягиваюсь как на турнике, по грудь вылезая из кабины. Немного усилий и я у цели…
– Далеко собрался, щенок?! – стиснули мою ногу пальцы Алексея Андреевича, по ощущениям больше похожие на симбиоз камня с железом. От боли в глазах поплыли круги света, а живот скрутило тошнотворной судорогой.
– Куда бежишь? – прямой вопрос, требующий прямого ответа.
Что мне ответить ему, офицеру в отставке, прошедшему не одну войну, сохранившему ясный ум и скорость реакции. Это не безмозглый цепной пёс из личной охраны Кулачёва, это настоящий волкодав, способный мгновенно оценивать окружающую обстановку и принимать самостоятельные решения в обход приказам. С таким нужно говорить коротко, чётко и желательно правду. Так появится хотя бы мизерный шанс, что тебя не сотрут в порошок.
– К Кулачёву собрался, – отвечаю, сжимая зубы от боли.
– К Кулачёву? – неподдельно удивился он, и выдержав секундную паузу (по ощущениям длившуюся неделю, привет Эйнштейну с его туалетом), неожиданно выдал. – Я предупредил его охрану. У меня инструкция.
– Знаю. Я готов к этому.
– Дави эту тварь, – шепнул он мне и разжал пальцы.
Ого, кто бы мог подумать!
Не знаю, почему Андреевич так поступил – личные счёты или обыкновенное понимание, что хозяин верхнего этажа "мразь обыкновенная", и забрался он так высоко выпив не один литр человеческой крови. В любом случае, итог меня полностью устраивает. Неуклюже вывалившись на крышу лифта, секунд десять растираю пострадавшую ногу: на память от этой встречи останется синяк, и это как минимум. Хватка у отставника будь здоров, капкан и то поласковее будет.
Оставлю на потом жалость к себе и подробное обследование своей конечности, надо вставать и карабкаться вверх. Выходить на лестницу нельзя из-за магнитных замков и расставленной Андреевичем охраны. Вентиляционные шахты слишком малы для человека (а жаль, с ними было бы куда как проще), поэтому мне ничего не остаётся, как изображать из себя промышленного скалолаза. Аккуратно и внимательно, с ювелирной точностью и хирургическим спокойствием прощупываю точки опоры, при каждом шаге распределяя свой вес по проводам и каким-то техническим приспособлениям шахты. Время от времени высматриваю крупные балки, когда без прыжка уже было не обойтись, точно вымеряя траекторию движений по несколько раз, чтобы не шлёпнуться с высоты. Да и пораниться здесь, ободрав кожу о какую-нибудь грязную проволоку не мудрено, а оно мне надо?
Держать темп, но не торопиться.
Двигаться быстро, но без суеты.
Снизу слышны крики охранников, разносящиеся глубоким эхом по тёмной шахте, но лифт так и не тронулся с места, скорее всего стараниями Алексея Андреевича. Молодец мужик, если выберусь из этой передряги, попробую поискать тебе место получше, чем тухнуть с журналом у всех на виду.
Добравшись до пятнадцатого этажа, пару минут ковыряюсь с грязными фиксаторами внутренней стороны двери и победив бесхитростный механизм, с усилием раздвигаю пласты металла, освобождаясь от затхлого удушья шахты, пропитанного резиной и масленой смазкой. После полутьмы свет от ламп резким хлыстом больно бьёт в глаза, на мгновение делая меня беспомощным, но секунда другая и белое марево уступает нормальному зрению. Вновь прячу лицо под козырёк, оглядывая просторное помещение с дорогими кожаными диванами и широкой стойкой ресепшена с двумя секретарями.
– Извините, вы по записи? – видимо по привычке ляпнула девушка на ресепшене, явно шокированная видом человека, вылезшего из двери лифта без самого лифта.
– Бегите, девочки, бегите! – как можно ниже хриплю в ответ и они послушно покидают свой пост в сторону выхода, стараясь не поднимать взгляда на незваного гостя.
Эх, все бы так!
Тем временем степенно, и вместе с тем весьма угрожающе, ко мне приближались четверо личных охранников Кулачёва: Лёша, Петя, Саша, Лёша. Крепко сложенные здоровяки в одинаковых костюмах, двое из которых служили в воздушно-десантных войсках, другие – профессиональные спортсмены в прошлом. Вместе эти ребята прошли спецподготовку в организации, что предоставляет услуги секьюрити.
В общем, ничего необычного.
Тактику, тем не менее, они избрали правильную, решив окружить меня на расстоянии в три шага. Так ребята и себе не будут мешать в случае применения "силовых мер" и мне обрезают половину возможных боевых манёвров. Закрытые лифты за моей спиной не дадут сбежать от охраны. Грамотно!
Но бесполезно.
К такому тупиковому развитию событий я был готов, и пока эта четвёрка рассредоточивалась вокруг меня, как аборигены вокруг ритуального костра, мне удалось левой рукой расстегнуть портфель за спиной и достать свою кепку. В правой зажата пара пилок из маникюрного набора.
– Что, уже доложили обо мне? – нужно потянуть время, пока я пальцами перебираю маникюрные инструменты в руке, чтобы правильно за них схватиться. В изначальном варианте плана их не было, поэтому приходиться импровизировать на ходу. – Я тут к вашему боссу собрался. Пропустите по-хорошему.
– Положи кепку и подними руки вверх, – с лёгким оттенком напряжения монотонно приказал охранник слева. – Медленно.
– В первый и последний раз предупреждаю – дайте пройти.
– Делай, что говорят, – сказал он с небольшим нажимом, угрожающе отодвинув полы своего пиджака, обнажив чёрную кобуру с пистолетом. Тоже самое сделал и правый, показывая насколько солидарен в решении своего коллеги открыть огонь на поражение. – Кепку на пол, руки вверх.
За кобуру они схватились! Ой, напугали!!! Это в фильмах бравые боевики за долю секунды извлекают огнестрельное оружие, и тут же начинают палить во все стороны, попадая противникам точно в жизненно-важные органы. В жизни этот процесс длится несколько дольше: вначале нужно с усилием отстегнуть тугую кобуру, потом перезарядить затвор и взвести курок, затем правильно взяться за само оружие (иначе либо не попадёшь, либо выронишь его из-за отдачи), и лишь после этого можно прицельно вести стрельбу. Даже у сверхпрофессионалов это получается лишь за несколько секунд, время, которое может оказаться решающим на поле боя. Для охранников, не упражняющих навык стрельбы каждый день, процесс извлечения пистолета из кобуры может затянуться.
Нужно ещё потянуть время, пока оно на моей стороне.
– Ребята, не надо! Моим боевым навыкам несколько десятков лет, я мастер спорта по стрельбе и восточным единоборствам,
